О своей поездке на остров Большой Жужмуй я писал достаточно много (тут, тут, тут, и тут), настало время маяка. Впервые о необходимости его строительства заговорили в 1837 году. Маяк должен был не только обозначать остров, который тогда назвали также Длинным Жужмуем, но и служить некой путеводной точкой для многочисленных коммерческих судов, проходящих по Онежскому заливу. В 1846 году полковник Г.Никифоров, управляющий беломорскими маяками, исследовал остров и выбрал место для строительства маяка немного западнее центральной части, на холме высотой 21 метр. Само строительство запланировали на 1850 год, но, как это нередко случалось, денег в нужный момент на нашлось. Работы начались лишь в 1865 году, причём на портовые деньги. В Архангельске были срублены избы и на следующий год в разобранном виде доставлены на остров. Весной началась их сборка, но почти сразу из Петербурга пришёл указ Александра II остановить все начатые работы по строительству маяков на Белом море и расторгнуть все подряды. Причина - сокращение расходов.

Два сторожа охраняли недостроенный маяк от мародёрства до 1868 года. Когда деньги для их содержания закончились, судовладельцы Кемского уезда направили прошение в министерство изыскать средства и достроить маяк. Деньги нашлись и маяк был построен. По конструкции это была восьмиугольная башня из брёвен на ряжевом основании с железной лантерной наверху, где установили катоптрический аппарат из 20 фитильных ламп, использовавших рыбий жир и конопляное масло. Снаружи башня была обшита досками. Общая высота маяка была 26,23 метра, из которых 20,13 метра составляет башня и 6,10 метра - фонарное сооружение. Высота огня над уровнем моря была 44,53 метра, а от основания маяка – 23,18 метра. Описывается, что маяк был окрашен в жёлтый цвет, но на чёрно-белой открытке ниже видно, что цвет его был тёмным. Предположу, что цвет маяка был примерно таким, как и сейчас - ближе к оранжевому, а не к жёлтому. Начало эксплуатации Жужмуйского маяка назначили на 1 (13 по новому стилю) августа 1871 года. В этот день поздно вечером из Архангельска прибыла шхуна "Полярная звезда" со смотрителем маяка. Выяснилось, что маяк к освещению подготовлен не был. В осветительном аппарате не была установлена лампа и в одной из рам фонарного сооружения не были вставлены штормовые стёкла. Все эти работы в срочном порядке выполнили за ночь и впервые маяк был зажжён лишь на следующий день - 2 (14) августа 1871 года. В последующие годы маяк светил в период навигации с августа по ноябрь.

Деревянный маяк острова Большой Жужмуй.

Маяк обслуживали: смотритель, подпоручик Корпуса Флотских Штурманов Мехреньгин, и трое наёмных служащих, которые на тот момент являлись единственными жителями острова. Через два года с ними произошла страшная история. В Архангельске появились слухи об убийстве маячников и разграблении маяка на острове Большой Жужмуй. В июне 1873 года к острову причалила всё та же "Полярная звезда" с целью инспекции персонала. Первый покойник был обнаружен в сарае. На нем было надето чистое бельё, труп покрыт одеялом и было видно, что сюда его принесли. Остальных нашли в доме. Смотритель лежал на кровати, одетый в пальто, а на ногах — большие шерстяные чулки. Один из рабочих лежал в кухне на лавке навзничь, труп был прикрыт полушубком. Второй - там же на полу под столом в положении земного поклона. Такое положение указывало на то, что он умер последним. Записи в вахтенном журнале красноречиво всё объясняли - причиной смерти была цинга. Рабочий Сотников, чей труп нашли в сарае, умер 18 января 1873 года. Вторым - смотритель Мехреньгин, скончавшийся вскоре после 8 марта. Этим днём датирована последняя запись журнала, вести журнал дальше у Мехреньгин не было сил. Третьим умер лежащий на лавке, и последним тот, что на полу. Сложно представить себе эмоции последнего. Вот, как они описаны в книге "Страна холода. Виденное и слышанное" 1877 года В.И.Немировича-Данченко:

«Он — единственное живое существо в царстве снега и вьюги. Пока был жив последний его товарищ, он мог хотя с ним перекинуться словечком. А теперь вокруг только мертвецы. Ночи длинны. Завоет ли ветер—ему чудится Бог знает что. Жизнь его тянется безконечною агонией. Куда ему деваться? В комнате лежит мертвец Мехренгинъ. В сарае — там лежит товарищ. В кухне — тоже. Представляю себе, как он должен был переходит из одной комнаты в другую с лицом, исковерканным ужасом, с зачатками страшной болезни в себе самом. Наконец, он решился остаться в кухне. Не желая ВИДЕТЬ лицо товарища, он приподнял полу его рубашки и накрыл ею безмолвнаго свидетеля. Он, наконец,вспомнил, что ГДЕ-ТО есть водка. Полуживой, закрыв глаза от страха, он ощупью добрался до шкафа, вынулъ и присел к столу. А болезнь идет быстро, неотступно, неизбежно. С отчаяниемъ он начинаетъ пить, чтоб забыться, но в такие ужасныя минуты водка не действует. Перед его глазами проносятся картины далекаго, роднаго угла, дорогия, милыя лица, смешиваясь в тяжелом кошмаре с искаженными лицами его товарищей. Каждый момент его жизни воскресает перед ним, и с каждым мигом смерть подходит к нему ближе и ближе. Он пьет через силу,много пьет. Ему бы только охмелеть, одурманить себя, отрешиться от действительности. И, наконец, цынга сделала свое дело. Несчастный, в корчах, падает под столь и умирает. Остров окончательно делается островом мертвых, и первый поморские суда, зашедшия сюда, встречаюсь только трупы!»

Осмотр имущества показал, что ничего не было похищено. Из этого трагичного случая был извлечён урок: рацион служителей маяков был улучшен, им разрешили иметь оружие для охоты, была выделена земля для огородов. На самом же Большом Жужмуе маячникам разрешили селиться вместе с семьями, так как работали они не вахтенно, а круглый год. После этого население острова стало расти, и в 1898 году там были построены часовня «…для удовлетворения духовно–нравственных и религиозных чувств служителей маяка, где в свободное время и в праздничные дни смотритель маяка читает присутствующим избранные места евангелия или церковные песнопения» и библиотека. С 1948 года в помещении часовни размещалась начальная школа, а с 1967 года – медпункт. Оба этих строения до наших дней не сохранились. В 1880 году при маяке начала работать метеостанция. В 1888 году фонарь маяка был переведён на керосин. Для освещения маяка нужно было от 0,92 до 1,10 литра керосина в час или около 1100 литров за навигацию.

К началу XX века 30-летняя башня маяка обветшала и требовала капитального ремонта. Вместо ремонта было решено строить новый железный маяк. В проведённом конкурсе выиграл проект Санкт-Петербургского Путиловского завода. Цилиндрическая башня диаметром 2 метра из листового металла с винтовой лестницей внутри из 110 ступеней, имела сверху большой четырёхугольный балкон 6,5 на 6,5 метра и лантерну высотой 5,2 метра со служебным помещением на нижнем этаже и фонарным - на верхнем. Снаружи всей конструкции придавали устойчивость ажурные секции опор и стальные тросовые оттяжки – бакштаги, установленные под углом 45° к горизонтали. Опоры имели ширину 6,25 метра у основания и 2,7 метра сверху. Общая высота нового маяка составила 26 метров. Строительство нового маяка началось в 1908 году с квадратного железобетонного фундамента со стороной 8,45 метра и толщиной 1,2 метра.

Первоначально Главное гидрографическое управление планировало установить на маяке осветительный аппарат новой конструкции типа "Молния" французского изобретателя Бурделля с мощными яркими проблесками, в котором вращающаяся оптическая система устанавливалась на ртутном поплавке. Но по ходатайству Дирекции маяков был заказан статичный осветительный аппарат 3 разряда с линзой Френеля производства французской фирмы "Barbier, Benard & Turenne". Оптическая система имела диаметр 1000 мм и высоту 1640 мм. В августе 1908 года она уже была доставлена на остров. Детали башни прибыли в 1909 году, были достаточно быстро собраны и новый маяк был пущен в эксплуатацию. До наших дней он сохранился практически в первозданном виде. С большой долей вероятности можно предположить, что в течение всего времени строительства старый маяк ещё функционировал. Если это так, то старый и новый маяк могли стоять рядом, но не на одном и том же месте.

Жужмуйский маяк.

В 1919 году началось обновление маячного городка, которому помешали Гражданская война и интервенция. Лишь в 1923 году были достроены два новых жилых дома, баня и хлев. По некоторым данным, работы делались руками крестьянских детей, так как взрослых рабочих рук просто не было. В 1928 на севере острова, на мысе Малый Каменный, был установлен деревянный несветящий знак в виде четырёхгранной пирамиды высотой 6,4 метра с белым прямоугольным щитом и с чёрной вертикальной полосой посередине. Вместе с маяком они образовывали створ, который вёл суда к месту якорной стоянки с глубинами от 11 до 14 метров.

Несветящий навигационный знак острова Большой Жужмуй.

В 1927 году керосино-фитильная лампа была заменена на керосино-калильную горелку системы Черемного. Использовался калильный колпачок диаметром 60 мм и высотой 120 мм. Расход керосина снизился до 0,59 литра в час. В 1957 году было построено маячно-техническое здание с двумя дизельными генераторами и аккумуляторными батареями марки С-8 и уже с 31 июля 1957 года Жужмуйский маяк был переведен на электрическое освещение. В 1982 году были произведены последние реставрационные работы на маяке. В какой-то момент на западной стороне маяка был установлен резервный фонарь ЭМ-200. Лично от себя замечу, что сделано это было очень топорно: к перилам балкона было прикреплено несколько деревянных брусьев, на которых и был закреплён фонарь, а проводка просто лежала на балконе. В конце XX века расходы на содержание маяка начали сокращать и 7 августа 2010 года свет основного фонаря маяка был потушен навсегда, резервный фонарь переведён в автоматический режим, а персонал маяка покинул остров. Сам Жужмуйский маяк сменил классификацию с маяка на светящий навигационный знак. Чтобы яркие солнечные лучи, сфокусированные линзой фонаря, не расплавили стёкла лантерны или не вызвали пожар, фонарь накрыли тряпкой. Накрыт он и сейчас. В таком режиме маяк проработал ещё пару лет, после чего Жужмуйский маяк был полностью отключен.

Собственно, готовясь к нашей поездке, мы рассчитывали, что едем к неактивному маяку. Но, как оказалось, предположительно в 2019 году, дублирующий фонарь был заменён на светодиодный и маяк вновь начал действовать. Каждый год в августе на остров приезжают рабочие, которые привозят аккумуляторы и подключают фонарь к ним. До ноября он работает в автоматическом режиме, после чего те же рабочие отключают фонарь, а отработанные батареи выбрасывают в лес тут же у маяка.

Свалка батарей у подножья маяка.

Наснимал что бог послал #49

Ещё немного немаячных фоток с острова Большой Жужмуй.

К чему был весь предыдущий пассаж? Что-то такое роилось в моей голове, когда я снимал маяк Мерсрагс в прошлую субботу. Это была последняя поездка моего летнего отпуска и началась она с Цесиса. Хоть в его знаменитый замок мы с семьёй не попали (он закрывается в 18 часов), вдоволь нагулялись по старому городу. Цесис - очень красивый город, очень нам всем понравился.

На следующий день мы отправились в Мерсрагс, где нас ждала ночь в кемпинге Noras. Именно на его территории и находится маяк. На "Букинге" и прочих сайтах этого кемпинга нет, так что напишу небольшой отзыв тут. Проживание не самое дешёвое (90 евро за домик), но оно того стоит. Домики комфортные и симпатичные, с мангалом, раковиной и санузлом. Есть хорошая общая кухня и терасса-кафе с кофейным аппаратом, где напитки стоят дешевле, чем я покупал на бетонном заводе, где работал 9 лет назад. Впрочем, главное достоинство кемпинга Noras - отличный морской пляж всего в сотне метров. Нам с семьёй кемпинг понравился, хотелось бы ещё следующим летом приехать, лучше на пару ночей и ещё лучше в домик №5, из него маяк хорошо виден.

Во время поездки я пофоткал несколько новых для меня недействующих маяков, а, значит, скоро будут публикации о них. Вот список маяков (не только латвийских), о которых появятся исторические тексты на сайте в ближайшие месяцы: Жужмуйский, задний маяк Лесного мола, задний маяк Большого Кронштадского рейда, Бенгтшер, Реландерсгрунд, Роя, Ладиньи и Лачи. Также будут новые фотки маяков Мерсрагс, Курмрагс и Рухну. Короче, будет немало интересного.

Солнце село буквально несколько минут назад и я приступаю к нечастому, но очень желанному мной ритуалу. Я отношусь к нему очень серьёзно и заранее выбираю уединённое место, чтобы никто не потревожил меня тогда, когда отвлечься я уже не смогу. Дальше я долго и неотрывно смотрю на НЕГО. Иногда это длится минут 20, иногда дольше. В это время я, как правило, думаю о том, как я ждал этой встречи и... не разочарует ли ОН меня? Или я ЕГО? Яркая вспышка говорит мне, что ОН готов и теперь дело за мной. Я предельно сосредоточен и стараюсь делать всё быстро, как никак поблизости могут быть люди. Раскладываю всё необходимое оборудование, включаю его и электромоторы, количество которых в этом сложном устройстве даже я назову не со стопроцентной уверенностью, оживают с жужжащими звуками. Дальше я стараюсь делать всё быстро, но без суеты, опять же, поблизости могут быть люди. А потом в какой-то момент я понимаю, что... всё. Ещё один маяк сфотографирован светящим. Я сажаю дрон, складываю и как можно скорее покидаю место. Практика показывает, что лучше всего сразу же проверить кадры с дрона, есть ли среди них те, ради которых и устраивался весь ритуал. Я делаю так лишь в особых случаях, достаточно редко. Сейчас же я просто спешу уйти, так как, возможно, уже привлёк чьё-то внимание и кто-то захочет подойти и пообщаться. Я не настроен на общение, другие люди зачастую тоже, просто сами они это не всегда осознают. Поэтому для всех лучше, если я просто уйду. И буду ждать следующего раза и следующего маяка.

Поездка на Бенгтшер - часть 2

К Бенгтшеру мы подошли около часа дня и причалили на западной стороне. Остров просто кишел туристами, я насчитал около двух сотен. Одному яблоку, может, было бы где упасть, но вот со вторым уже явно пришлось бы сложнее. Народ заполонил весь остров, в кафе были большие очереди, все столики на улице были заняты, а чтобы подняться в лантерну, мы с сыном ждали несколько минут, пока освободится лестница. Но в 15.40 произошло настоящее волшебство - отошёл последний паром с туристами и остров совершенно опустел. Остался только персонал и постояльцы отеля (24 человека вместе с нами). И вот теперь островом можно было наслаждаться, что мы и делали. Мы облазили его весь (благо, это не сложно), пошастали по бункеру, ещё раз поднялись на маяк. Обратил внимание на то, что едва ли не в каждый валун вбит какой-то металлический прут с резьбой или в форме петли. Куда ни посмотри, их попадает "в кадр" до десятка. После этого был ужин - самый лучший шведский стол из всех, что мне попадались. Главная его фишка - рыба, которой было видов пять или шесть и вся вкусная!

Теперь о номере. Нам досталась комната Laine, вроде как бывшее место проживания смотрителя. Номер трёхместный, причём больше по размерам, чем я ожидал. Чистый, очень светлый. Вид из окон на северную сторону - лучший в моей жизни (да, не только ужин, но и вид тоже).

Дальше подошло время бани. Нормальная баня с шайками и черпаками, в детстве под Саратовом ходил в такую не раз. Вид из окна почти аналогичен тому, что в номере. Вишенка на торте - окно в парилке. Оно находится ровно напротив окна во внешней стене и через него всё тот же божественный вид на гранит и море.

Отдельный момент - полёты на дроне. Я проверил заранее - никаких запретов для острова Бенгтшер не нашёл. На практике поймали меня при первом же полёте. Джентльмен в очках (вроде, нынешний смотритель маяка) сказал мне, что здесь нельзя летать, ибо вертолётная площадка. Нужно предварительно получить у него разрешение. Не отходя от кассы, я испросил разрешения на полёты на закате и восходе, а на следующий день - ещё на один полёт. Уже при написании этого текста обнаружил на сайте маяка специальный абзац по поводу дронов. Вероятно, добавили его не очень давно.

Потом за вечер я произвёл пару фото-рейдов, скача по граниту то на закате, то при первых звёздах. Кстати, ночью доступ в лантерну открыт, но под собственную ответственность, о чём сообщает табличка, выставляемая на время работы маяка. На рассвете была дымка и сильный ветер и я не пошёл ни фоткать, ни летать. К обеду второго дня магические чары начали спадать: к полудню пришло судно с туристами из Ханко, а к часу - из Касняса. И картина предыдущего дня полностью повторилась - куда ни брось взгляд, толпы людей. В первой половине дня ветер и волнение на море лишь усилились и я понял, для чего на таком маленьком острове аж пять причалов - в этот день все суда приставали только с восточной стороны острова. Номера отеля надо было освободить в 11 часов, а обратный паром был в 15.40 и почти всё это время мы сидели на валунах, мочили ножки в воде, я читал книгу. Казалось, что времени много, но пролетело оно быстро. Единственное, что меня продолжало беспокоить - сильный ветер и волна. Назад мы возвращались на маленьком судне, которое почти сразу запрыгнуло в кильватер большому парому и до материка мы дошли очень комфортно.

Что по итогу? По итогу это одна из лучших поездок в моей жизни, которую лет через пять я бы очень хотел повторить, причём именно в таком же формате. Тут важно акцентировать этот момент: если ехать на Бенгтшер на пару часов, то ты увидишь лишь красивый и интересный маяк и кучу народа, но если остаться там ночевать, то это будет уже совсем другая поездка. С островом сродняешься и понимаешь, почему финны так боролись за него в 1941 году. Сейчас я уже даже вспомнить не могу, чего я ожидал от этой поездки два года назад, когда планировал её, куда важнее, что всё получилось в любом случае ещё лучше. Возвращался я с Бенгтшера совершенно счастливым человеком. Самое время сказать спасибо Юре Мацеевскому, который и рассказал мне про отель при маяке. Публикация непосредственно о маяке, как обычно, будет позднее.